Возможно говорить о том, что арбитражная практика не выработала едино­го подхода к применению указанных норм Закона. Обращаясь же к анализу не­посредственно ст.ст. 49, 79, 84 Закона об акционерных обществах, приходится констатировать тот факт, что исходя из буквального толкования названных норм, право заявлять соответствующие требования должно быть предоставлено любому акционеру, являющемуся таковым на момент предъявления иска. Аргу­менты отдельных арбитражных судов о том, что решениями, принятыми до мо­мента приобретения лицом статуса акционера, права и законные интересы та­кого акционера нарушены быть не могут, полагаю, следует признать несостоя­тельными. К примеру, от принятия решения на общем собрании акционеров об уменьшении уставного капитала, реорганизации общества или невыплате диви­дендов могут пострадать интересы любого акционера независимо от даты при­обретения им акций. Тем более, с весьма большой долей вероятности ущемле­ние интересов акционера, ставшего таковым позднее, может произойти вслед­ствие исполнения одобренной крупной сделки или же сделки, в совершении которой имелась заинтересованность. Все это с достаточной очевидностью сви­детельствует нам о наличии заинтересованности у таких акционеров. Приняв, однако, за основу данную концепцию, мы одновременно сталкиваемся с другой трудноразрешимой проблемой, которая связана с исковой давностью по данно­го рода требованиям. Пункт 7 статьи 49 Закона предусматривает, что «заявление может быть подано в суд в течение шести месяцев со дня, когда акционер узнал или должен был узнать о принятом решении»19. Ст. ст. 79, 84 Закона каких-ли­бо специальных правил относительно срока, в течение которого могут быть за­явлены данные требования, не предусматривают, а потому к ним применяются общие правила исковой давности. Исходя из п. 6 статьи 79 и п. 1 статьи 84 Зако­на для признания данных сделок недействительными необходимо соответству­ющее признания ее таковой судом, следовательно, можно сделать вывод, что указанные сделки являются оспоримыми. Значит, к ним применяется срок ис­ковой давности в один год (п. 2 статьи 181 ГК РФ). Моментом, с которого он на­чинает исчисляться, признается день, когда лицо узнало или должно было уз­нать о нарушении своего права (п. 1 статьи 200, п. 2 статьи 181 ГК РФ). Таким образом, как видно, закон по всем рассматриваемым требованиям акционера устанавливает единые правила их исчисления — с момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Если мы говорим о новом акционере как субъекте оспаривания соответствующих решений, то вполне ло­гичным здесь является положением о том, что узнать о них, а соответственно и о нарушении ими своих прав, он мог не ранее даты, когда стал акционером. Отсюда срок исковой давности начинает для него исчисляться со дня, следую­щего за днем приобретения акций общества. Между тем, получается, что любой новый акционер, ставший таковым даже через несколько лет после принятия соответствующего решения, имеет право на их оспаривание. Абсолютно понят­но, что буква закона в данном случае не соответствует его духу, поскольку срок исковой давности имеет в качестве одной из своих основных целей — поддержа­ние стабильности гражданского оборота, на что неоднократно обращалось вни­мание в юридической литературе20. Неограниченная же во времени возмож­ность оспаривания принятых в АО решений явно подрывает устойчивость эко­номической деятельности общества в целом. Более того, используя несовер­шенство действующего законодательства, недобросовестные акционеры, как было выше показано, нарушают нормальное управление акционерным обще­ством, что неминуемо отражается не только на стабильность корпоративных от­ношений, но и на хозяйственный оборот в целом.